Вот и подошла к концу подборка с кодовым названием «Преодоление среды», где мы с вами преодолевали холод, жару, ландшафт и даже космос! Настало время подвести небольшой итог. Следующая заметка основана на книге архитектора и преподавателя Лидии Каллиполити «The Architecture Of Closed Worlds» («Архитектура закрытых миров»). Внизу для самых любопытных я, как всегда, оставлю pdf-файл с источником.
Самое сильное единение человека с природой было только во времена, когда мы жили в пещерах, однако с усложнением человеческого разума появились у Homo Sapiens и другие потребности, например в искусстве, а также в архитектуре. По своей сути архитектура – это наука-антагонист к природе, поскольку архитекторы все время создают искусственные миры обитания для людей, которые не могу жить ни в чистом поле, ни на деревьях. Более того наши архитектурные произведения защищают нас от климатических невзгод: снегопадов, ураганов, сильной жары и т.д. Все бы ничего, но в 21 веке человеческая мысль ушла так далеко, что эти самые искусственные миры приобрели устрашающие размеры и обросли множеством своих проблем. Так нужно ли нам теперь и от них защищаться?
Термин «закрытые миры» по определению Каллиполити описывает новую типологию внутреннего пространства, основанную на идее синтетического натурализма, которая укоренилась в культурном воображении архитекторов в 60-70-х гг. Эта идея касалась нового взгляда на классические отношения между людьми, природной средой и их окружением.
Чтобы представить эту идею и раскрыть мотивы, лежащие в основе ее концепции, Лидия использует аналогию с миниатюрной скульптурой «Кусочек природы» (Ein Stuck Natur, 1971-1973) от Haus-Rucker-Co. Это произведение искусства, состоящее из запечатанной стеклянной банки, в которой находится миниатюрная хижина, уютно устроившаяся в крохотной пейзажной сцене. Она описывается Каллиполити как «классический образ домашнего очага на лугах». Лидия предполагает, что этот классический образ первобытного убежища в пейзаже перекликается с идеей Марка-Антуана Ложье 18 века о происхождении архитектуры в первобытной хижине, как бы возникающей из природы. Правда в самой скульптуре Ein Stuck Natur случается резкий сдвиг в этом классическом образе, обусловленный новой ролью, которую играет сама стеклянная банка. Она защищает внутренний мир от внешнего, или по-другому человека от дикой природы (к чему мы стремились в самом начале) и дикую природу от человека (к чему мы стремимся в современном мире), который с каждым десятилетием угрожающе продвигается в ее уничтожении.
Изолированные от реального внешнего мира закрытые миры стремятся создать то, что Каллиполити описывает как «новый Эдемский сад», задуманный как синтетическое воспроизведение натуральной среды во всей ее полноте, где главное место занимают технологии и приборы, пытающиеся имитировать те самые классические отношения архитектуры с природой. Используя технологию сенсорного погружения закрытые миры создают внутренние условия самодостаточности. Это искаженный райский сад.
Такая эволюция мысли произошла не на пустом месте, она связана с неожиданным преодолением космоса человеком в прошлом веке. Внезапно появилась потребность в технологиях, необходимых для управления человеческой физиологией, чтобы поддерживать человеческую жизнь в герметичных помещениях на больших расстояниях и в течении длительного времени.
Сочетание идеи жизни в замкнутом мире с исследованием космоса и глубоким беспокойством о будущем нашей планеты повлияло на умы людей. Такая идеализация закрытых миров создала отличную площадку, с которой профессия архитектора могла сплотить свое неприятие внешнего реального мира. Усовершенствование нулевой потери ресурсов в закрытых системах и желание сделать их бесконечно возобновляемыми – вот тот идеал, к которому теперь стремится буквально каждый новый арх. объект.
Ошибочен ли этот идеал? Возможно. По крайней мере эти новые закрытые миры породили и свои новые проблемы, одной из которых является «синдром больного здания». Хоть в 30% случаев он и связан с плохой циркуляцией воздуха между внутренней и внешней средой, но в остальных 70% не все так просто – из-за широкого спектра симптомов невозможно установить единый механизм, вызывающий пагубные последствия для здоровья обитателей таких зданий.
Замкнутость систем закрытых миров создает свою внутреннюю экологию, которая в свою очередь содержит потенциал для непредсказуемых изменений, которые не всегда учитываются. Может быть это как раз то, что и должна решить пресловутая система digital twin в проекте The Line? Сможет ли вся автоматика и все эти крутые технологии (digital twin, AI) точно просчитать, как люди будут себя чувствовать в абсолютно новой среде обитания The Line или любой другой, которую мы еще спроектируем? Вопрос остается открытым.
Ссылка на статью в Телеграм-канале.
Самое сильное единение человека с природой было только во времена, когда мы жили в пещерах, однако с усложнением человеческого разума появились у Homo Sapiens и другие потребности, например в искусстве, а также в архитектуре. По своей сути архитектура – это наука-антагонист к природе, поскольку архитекторы все время создают искусственные миры обитания для людей, которые не могу жить ни в чистом поле, ни на деревьях. Более того наши архитектурные произведения защищают нас от климатических невзгод: снегопадов, ураганов, сильной жары и т.д. Все бы ничего, но в 21 веке человеческая мысль ушла так далеко, что эти самые искусственные миры приобрели устрашающие размеры и обросли множеством своих проблем. Так нужно ли нам теперь и от них защищаться?
Термин «закрытые миры» по определению Каллиполити описывает новую типологию внутреннего пространства, основанную на идее синтетического натурализма, которая укоренилась в культурном воображении архитекторов в 60-70-х гг. Эта идея касалась нового взгляда на классические отношения между людьми, природной средой и их окружением.
Чтобы представить эту идею и раскрыть мотивы, лежащие в основе ее концепции, Лидия использует аналогию с миниатюрной скульптурой «Кусочек природы» (Ein Stuck Natur, 1971-1973) от Haus-Rucker-Co. Это произведение искусства, состоящее из запечатанной стеклянной банки, в которой находится миниатюрная хижина, уютно устроившаяся в крохотной пейзажной сцене. Она описывается Каллиполити как «классический образ домашнего очага на лугах». Лидия предполагает, что этот классический образ первобытного убежища в пейзаже перекликается с идеей Марка-Антуана Ложье 18 века о происхождении архитектуры в первобытной хижине, как бы возникающей из природы. Правда в самой скульптуре Ein Stuck Natur случается резкий сдвиг в этом классическом образе, обусловленный новой ролью, которую играет сама стеклянная банка. Она защищает внутренний мир от внешнего, или по-другому человека от дикой природы (к чему мы стремились в самом начале) и дикую природу от человека (к чему мы стремимся в современном мире), который с каждым десятилетием угрожающе продвигается в ее уничтожении.
Изолированные от реального внешнего мира закрытые миры стремятся создать то, что Каллиполити описывает как «новый Эдемский сад», задуманный как синтетическое воспроизведение натуральной среды во всей ее полноте, где главное место занимают технологии и приборы, пытающиеся имитировать те самые классические отношения архитектуры с природой. Используя технологию сенсорного погружения закрытые миры создают внутренние условия самодостаточности. Это искаженный райский сад.
Такая эволюция мысли произошла не на пустом месте, она связана с неожиданным преодолением космоса человеком в прошлом веке. Внезапно появилась потребность в технологиях, необходимых для управления человеческой физиологией, чтобы поддерживать человеческую жизнь в герметичных помещениях на больших расстояниях и в течении длительного времени.
Сочетание идеи жизни в замкнутом мире с исследованием космоса и глубоким беспокойством о будущем нашей планеты повлияло на умы людей. Такая идеализация закрытых миров создала отличную площадку, с которой профессия архитектора могла сплотить свое неприятие внешнего реального мира. Усовершенствование нулевой потери ресурсов в закрытых системах и желание сделать их бесконечно возобновляемыми – вот тот идеал, к которому теперь стремится буквально каждый новый арх. объект.
Ошибочен ли этот идеал? Возможно. По крайней мере эти новые закрытые миры породили и свои новые проблемы, одной из которых является «синдром больного здания». Хоть в 30% случаев он и связан с плохой циркуляцией воздуха между внутренней и внешней средой, но в остальных 70% не все так просто – из-за широкого спектра симптомов невозможно установить единый механизм, вызывающий пагубные последствия для здоровья обитателей таких зданий.
Замкнутость систем закрытых миров создает свою внутреннюю экологию, которая в свою очередь содержит потенциал для непредсказуемых изменений, которые не всегда учитываются. Может быть это как раз то, что и должна решить пресловутая система digital twin в проекте The Line? Сможет ли вся автоматика и все эти крутые технологии (digital twin, AI) точно просчитать, как люди будут себя чувствовать в абсолютно новой среде обитания The Line или любой другой, которую мы еще спроектируем? Вопрос остается открытым.
Ссылка на статью в Телеграм-канале.